Огород заблокирован от входящих камней.
И ещё немного о завершенном гештальте.
Вякающим о моем словоблудии просьба не возникать, а тихо-мирно удалить меня из избранного.
Итак, я предположим не имею определенной точки, как я уже писал. Но при этом я точно знаю, что произойди то-то и то-то, мне уже не будут нужны эти самые пресловутые точки, потому как дальнейшего смысла завершать пусть даже начатое не будет.
Слабым меня никто ещё не называл, а если и называл, то глубоко ошибался (и я этого не помню,значит, не при мне). Желание и попытка им быть не отменяют врожденной стойкости и какой-никакой попытки бороться за желаемый результат. Может,для кого-то подобных определений маловато, чтобы судить о том самом, но мне вполне хватает.
Но при этом мысли о гештальте никуда не деваются, а воспринимаются иногда с облегчением, словно крайний выход из любой ситуации. Когда станет не то чтобы невыносимо, а когда мозг устанет меня уговаривать.
Самое смешное во всей этой малопонятной телеге-это неоспоримый факт того, что я рассуждаю об этом как о постороннем явлении, несмотря на то, что частенько соизмеряю с собой.
При этом, соизмеряю с долей изредка присущего мне прагматизма.
Откровенно говоря, это ненормально.
Но как-то так.
Вякающим о моем словоблудии просьба не возникать, а тихо-мирно удалить меня из избранного.
Итак, я предположим не имею определенной точки, как я уже писал. Но при этом я точно знаю, что произойди то-то и то-то, мне уже не будут нужны эти самые пресловутые точки, потому как дальнейшего смысла завершать пусть даже начатое не будет.
Слабым меня никто ещё не называл, а если и называл, то глубоко ошибался (и я этого не помню,значит, не при мне). Желание и попытка им быть не отменяют врожденной стойкости и какой-никакой попытки бороться за желаемый результат. Может,для кого-то подобных определений маловато, чтобы судить о том самом, но мне вполне хватает.
Но при этом мысли о гештальте никуда не деваются, а воспринимаются иногда с облегчением, словно крайний выход из любой ситуации. Когда станет не то чтобы невыносимо, а когда мозг устанет меня уговаривать.
Самое смешное во всей этой малопонятной телеге-это неоспоримый факт того, что я рассуждаю об этом как о постороннем явлении, несмотря на то, что частенько соизмеряю с собой.
При этом, соизмеряю с долей изредка присущего мне прагматизма.
Откровенно говоря, это ненормально.
Но как-то так.